В воздухе - испытатели - Николай Бондаренко

- Завтра. Будем прыгать вдвоем.

- Есть, товарищ старшина!

- Тогда пошли укладывать парашюты.

- Пошли, - с готовностью согласился парень.

- Ты только раз попробуй... - говорил по дороге в парашютную комнату увлеченно Григорий Порт. - И все! Сразу заболеешь этим делом. Ты со своей спортсменовской хваткой будешь настоящим парашютистом! Вот увидишь!..

Андреев шел и улыбался... Конечно, он даже не предполагал тогда, что с завтрашнего дня начнется его большая, радостная и нелегкая жизнь в авиации.

Прыгнув на следующий день впервые с парашютом, Андреев действительно "заболел" парашютными прыжками, "загорелся" ими!

Евгений Николаевич Андреев начал прыгать с парашютом в 1945 году, а уже через два года ему предложили работу парашютиста-испытателя.

В ноябре 1947 года Андреев был зачислен в группу парашютистов-испытателей, которой руководил подполковник В. Г. Романюк.

В то время начала бурно развиваться советская реактивная авиация. Один за другим пошли в серийное производство реактивные истребители и бомбардировщики. И нужно было конструкторам и нашему коллективу парашютистов-испытателей обеспечить их экипажи надежными средствами спасения при аварийной ситуации в воздухе. Все наши парашютисты напряженно в это время работали.

Много прыгал и Евгений Николаевич Андреев. Количество его прыжков, большинство которых испытательные, подошло сейчас к трем тысячам. Приходилось ему прыгать и днем, и ночью, на сушу и на воду озер, Баренцева и Черного морей. В холод и в жару прыгал Андреев, в штиль и в сильный ветер, с маленьких и с огромных высот, с вертолетов, аэростатов, стратостатов и сверхзвуковых самолетов.

Андреев, как и его товарищи, испытывал новые парашюты, кислородные приборы, катапультные установки, высотные костюмы, "опрыгивал" планеры, вертолеты и самолеты.

Я не буду рассказывать обо всех его испытаниях. Их было столько, что хватит на отдельную книгу. И я уверен, что такая книга когда-нибудь увидит свет.

Евгений Николаевич Андреев - парашютист с мировым именем. Он прыгал с наибольшей высоты и при наибольшей скорости полета. И я расскажу только об этих его двух испытательных прыжках. Расскажу и о Герое Советского Союзе полковнике Петре Ивановиче Долгове - выдающемся парашютисте-испытателе, имевшем на своем счету около полутора тысяч прыжков и около пятидесяти катапультирований, который работал вместе с Андреевым.

1 ноября 1962 года. В этот день Андрееву и Долгову предстояло испытать высотное снаряжение, прыгая почти из космоса.

Андреев должен был прыгать в высотном компенсирующем костюме (ВКК) с максимальной задержкой в раскрытии. Долгов - в скафандре с немедленным раскрытием.

Никто в мире не прыгал еще с такой огромной высоты.

В 7 часов 40 минут был дан старт, и стратостат "Волга", которым они научились управлять, ушел от земли.

Набор высоты был продолжительным, ведь над землей нужно подняться почти на 30 километров!

Андреев и Долгов находились в герметичных кабинах, они держали радиосвязь с землей и между собой по переговорному устройству, видели друг друга через толстое стекло внутренней перегородки.

Высота уже 3 тысячи метров. Но она увеличивается и увеличивается. 10 тысяч... 15... 18... Далеко внизу, словно нарисованная, виднеется в утренней дымке река...

- Женя, как самочувствие? - спрашивает Долгов. Он - командир экипажа стратостата.

- В пределах нормы, Петр Иванович, - отвечает Андреев. - А как твое самочувствие?

- Нормально себя чувствую. Передаю на землю: "Самочувствие экипажа хорошее".

- Передавай, Петр Иванович.

Стратостат продолжает набирать высоту. Наконец, стрелка высотомера в кабине Долгова подошла к показанию 25 458 метров.

За бортом - 65,6 градусов по Цельсию, давление - 18 миллиметров ртутного столба!

Парашютисты с удивлением поглядывают вверх, на небо. Оно необычной, какой-то чернильной темноты. И Долгов, и Андреев много раз прыгали ночью, однако они ни разу не видели такого неба, каким оно было здесь днем, Звезды, яркие, крупные, казались совсем близкими. А на земле - светло, и небо у горизонта было голубым.

- Женя, как себя чувствуешь? - спрашивает снова Долгов.

- Нормально!

- Готовься к прыжку!

- Готовлюсь, - отвечает Андреев и начинает плавно разгерметизировать свою кабину.

Давление в кабине стало уменьшаться. Вскоре сработал ВКК. Он словно тисками сдавил все тело Андреева, стеснил его движения. В гермошлем под избыточным давлением пошел кислород. Стало тяжело дышать, а сказать точнее, начался другой, непривычный для человека цикл в дыхании, в котором выдох требует большого напряжения дыхательной мускулатуры и который долго отрабатывался парашютистами еще на земле.

Долгов поднятием правой руки подает традиционный знак парашютистов "До встречи на земле!" - и тоже начинает разгерметизировать свою кабину...

Но встретиться Долгову с Андреевым уже не довелось. Во время выполнения этого прыжка у него разгерметизировался скафандр, и Петр Иванович погиб.

* * *

Я нахожусь в квартире Андреева. Мы говорим об этом труднейшем высотном прыжке. Евгений Николаевич рассказывает о моменте покидания стратостата.

- Когда ты нажал рычаги катапульты, то что было? - спрашиваю я.

- Выстрелился. Безвоздушное пространство приняло меня в свои объятия очень нежно. Это во-первых. Во-вторых, скорость падения была так велика, что большая стрелка высотомера за несколько секунд сделала оборот на тысячу метров.

- Как ты двигался?

- Как там будешь двигаться? Сдавлен костюмом, холодом, два парашюта на мне, чертова дюжина приборов... В общем, мои движения были похожи на движения металлического робота. Вот так! Потом началось запотевание смотрового стекла гермошлема, и я перевернулся на спину.

- А скорость падения?

- Скорость падения была почти двести сорок метров в секунду.

- Большая. Скорость звука - триста сорок метров в секунду!

- Да, мчался я к земле дай бог как быстро! И все же даже через пятьдесят секунд я еще не ощутил упругости воздуха. Тело, такое тяжелое во всей этой амуниции на земле, казалось теперь совсем невесомым. Зябли руки...

- На какой высоте костюм стал отпускать тебя из своих "объятий"?

- На тринадцати тысячах. Потом я перевернулся лицом к низу и стал ориентироваться по реке, городам и селениям...

- А "наличие" воздуха на какой высоте ты почувствовал?

- На восьми тысячах метров. Руки и ноги на этой высоте стали двигаться свободнее. Увидел потом внизу слева огромное поле, на котором следовало мне приземлиться, и начал скользить в его сторону.

- Теперь-то ты ощутил все же эту огромнейшую воздушную подушку - нашу атмосферу?